Просто про любовь
«Тата! Тата! Иди скорее к маме! Таточка, возвращайся скорее!» — то и дело слышится на детской площадке в парке. Этот призыв повторяется с очень небольшим интервалом в течение всей прогулки, но нет в нем никакого раздражения, недовольства чересчур шустрым дитем. Периодически маме приходится догонять проворную Тату, которую так и тянет исследовать дальние пространства, несмотря ни на какие препятствия в виде кустов, барьеров и т.п. Непосвященный человек вряд ли догадается, к кому относится призывный мамин крик. Невольно начинаешь искать глазами шустрого ребенка лет трех, соответствующего роста и комплекции, и абсолютно никаких подозрений не вызывает ангелоподобное сверхминиатюрное существо совершенно дюймовочкиных пропорций, которое на самом деле и является предметом постоянных маминых забот и волнений. Но обо всем по порядку.
«Для чего и зачем это надо?» — есть такие слова в одном старом студенческом гимне, посвященном чудакам, которым, в отличие от других, не живется спокойно. Что греха таить, очень многим, возможно большинству людей, знакомящихся с семьей, о которой я хочу рассказать, этот вопрос приходит в голову, и далеко не все готовы понять и принять тот ответ, который дают на него сами мои герои. Ведь даже сейчас, когда появление приемного ребенка перестало быть экзотической редкостью, стало восприниматься не как жест отчаяния семьи, не могущей иметь собственных детей, а как нормальный поступок людей, готовых принять чужого ребенка как своего, согреть его сердечным теплом; пример моих героев все же выделяется и своими «масштабами», и, главное, восприятием происходящего.
Итак, жила-была хорошая дружная семья: папа — преподаватель истории, мама — акушерка в роддоме — и двое детей. Дочка 17 лет — студентка педагогического колледжа, будущий учитель-словесник, — и сын 15 лет, школьник. С общепринятой точки зрения, казалось бы, что еще людям нужно: у родителей профессии любимые и самые, пожалуй, гуманные, детки радуют. Но мама в определенный момент поняла, что в семье не хватает «присутствия ребенка». О подобном чувстве замечательно сказано Э.Портер в романе «Поллианна», где ничем другим не заполняемую пустоту вдруг ощутил вполне благополучный и далекий от сентиментальности мистер Пендлтон, который, совершенно неожиданно для себя, не смог заглушить это чувство и в результате стал отцом мальчишки-бродяги Джимми Бина. Мистер Пендлтон сформулировал, что любое жилище, а в его случае речь шла о прекрасном родовом поместье, ДОМОМ делает только это почти мистическое «присутствие ребенка».
Наша же мамочка, почувствовав нечто схожее с мистером Пендлтоном, поделилась своими мыслями с папой и нашла у него, а потом и у своих больших деток полную поддержку! Согласитесь, ситуация уже не вполне типичная, ведь чаще женщине приходится применять здесь все свои способности к убеждению и уговорам. Заметьте, выросшие в холе и любви дети не стали опасаться за свое дальнейшее благополучие, в том числе и материальное (а достаток в семье средний), за свою меру родительской заботы, которая теперь должна была распространиться и на будущего братика или сестричку. А ведь часто ребенок, подросток бывает не готов делиться не только с «чужим» сиротой, но и со вполне родными младшими детьми. Значит, в этой семье детям было дано главное — родительская любовь не превратила их в эгоистов. Важно, конечно, и то, что семья эта — верующая, ходящая в храм, все члены ее исповедаются и причащаются, т.е. строят свои представления о мире, исходя из Божьих заповедей. Только, увы, воцерковленность семьи не ведет автоматически к доброй и здоровой атмосфере в ней. Здесь же, с Божьей помощью, родители проявили великую мудрость и педагогический талант.
Итак, решение усыновить сироту принимали в результате не 2 человека (мама и папа), а все четверо. И сразу же после его принятия пошли в храм, чтобы получить благословение священника. Дальше же дорога, по которой они шли к своему ребенку, имела уже только одно направление, все мысли и молитвы были о Божьей помощи и в рутинном сборе документов, и, самое главное, в поиске «своего» малыша. Этот момент очень смущал маму: что значит «искать и выбирать» дитя — ведь женщина, нося ребеночка под сердцем, ничего не выбирает, она принимает и лелеет данное ей сокровище. И мои герои совершенно чудесным образом были избавлены от мучений «выбора». Ничего не знавшая об их планах знакомая вдруг позвонила и сообщила «потрясающую новость» — в одной из подмосковных больниц появился подброшенный ребенок: мальчик, возраст чуть больше года. Эта знакомая даже не подозревала, насколько действительно «потрясающей» была ее новость, ведь единственным критерием, о котором думали родители, был именно возраст — до полутора лет!
Таким образом, Господь дал этой семье сыночка Сашеньку. Было ли трудно, была ли пресловутая адаптация? Нет, говорит мама, т.к. с одной стороны они всем сердцем приняли ребенка, а он, с другой стороны, был в больнице, где оказался, окружен заботой и не замкнулся. Родители до сих пор благодарны персоналу той больницы и раз в год ездят туда в гости! Эта ситуация имела даже оборотную сторону: поначалу мальчик воспринимал маму как одну из многочисленных женщин, ухаживавших за ним, а ей так хотелось поскорее стать для него «единственной мамой на свете». Для этого пришлось потрудиться и потерпеть!
«Присутствие ребенка» в доме было налицо, забот, естественно, прибавилось, однако это была такая радость для всех! Но вот, что говорит сама мама М. : «Когда один раз столкнешься с этой проблемой, увидишь, как живут дети, особенно в ДР и ДД, то подумаешь, что если нашлось место одному, то почему не найдется и другому?» Комментарии, как говорится, излишни, дальнейший ход событий очевиден — через год семья «пошла» за вторым ребенком. Только в этот раз все развивалось по традиционной схеме: сбор документов, а затем поход в Федеральный банк данных о детях. Здесь М. и С. впервые столкнулись с абсурдностью, невозможностью ситуации «выбора» ребенка. Когда «тетенька» открыла перед ними базу данных и предложила сделать этот самый «выбор», мама не выдержала и разрыдалась! «Это совершенно невозможно, — рассказывала она потом, — смотреть на бесчисленные детские лица на фотографиях и понимать, что взять ты можешь только одного, а остальным, которые ни в чем не виноваты, ничем не хуже, помочь не можешь».
— Дайте мне ребенка, понимаете, просто ребенка, который будет моим родным, я не могу его выбирать как вазу в магазине!
— Ну что ж, раз так, вот Вам девочка, ведь мальчик у Вас уже есть.
Так в семье появилась Катюша. Ей было всего 2 месяца, так что круговерть пленок, бутылочек, ночных бдений и прочих радостей, связанных с появлением грудничка, закрутилась в полную силу. Это было уже очень сильное «присутствие ребенка», ведь разница между детками составляла меньше 2 лет, а помощи бабушек-нянюшек не намечалось. Да и старшие дети, хоть и были помощниками с малышами, сами все же требовали родительских забот, ведь все знают, что «маленькие детки — маленькие бедки и т.д…»
Так прошел еще год. Как догадывается читатель, я недаром не спешу с радостным эпилогом этой счастливой истории. Да-да, у нее есть не менее счастливое продолжение. Великим Постом, через год после появления Катюши, которая к тому времени уже вовсю бегала, я вдруг увидела во дворе храма М. с кем-то на руках. Даже издалека поняла, что это никак не Катя, настолько исчезающе маленьким было то, что скрывал теплый комбинезончик. Подойдя ближе, я испытала какое-то странное чувство нереальности — это была живая девочка, но столь малая, бледная и до прозрачности хрупкая, что в ее телесность верилось с трудом. «Это — наша Тата!» — отвечала М. на многочисленные вопросительные взгляды. И сразу же поясняла, понимая, что внешний вид ребенка приводит окружающих в недоумение: «Она по возрасту как Катюша, но родилась сильно недоношенной и до сих пор находилась в больнице». Оказывается, М. и С. увидели Тату в одном боксе с Катюшей еще тогда, когда забирали из больницы свою первую маленькую дочку. Сердце дрогнуло, но документы-то были на одного ребенка, а Катю они уже считали своей девочкой. Однако боль эта не проходила, не заглушалась мыслью, что кто-нибудь возьмет слабенького ребенка, и жить с этим стало невозможно. «Это ребенок, которого открыл нам Господь!» — говорит М. И родители пошли собирать документы в третий раз.
В свои полтора года (а Таточка даже чуть старше Кати) девочка весила порядка 5 килограммов, она не ходила, не стояла без поддержки, да и на чем было стоять – ножки-ручки-былиночки не выдерживали даже ее хрупкого тельца. В этот момент вопросы «Зачем? Как справятся?» задали себе, думаю, многие из тех, кто горячо поддерживал эту замечательную семью. Но, глядя на дружных, радостных и спокойных маму и папу, зная их готовность всем сердцем и всеми силами отдаваться заботам о своих детках, все как-то успокаивались и понимали, что уж кто-кто, а они-то как раз справятся! Так оно и случилось. Домашний уход, массаж, питание, а главное, конечно, любовь со стороны всех домочадцев были теми «дрожжами», на которых девочка стала подниматься «не по дням, а по часам». Чудо происходило на глазах: оставаясь миниатюрной куколкой, она уже летом ходила, а потом и бегала самостоятельно, стала очень активным и любознательным ребенком. С «догонялок», в которые маме приходится играть с ней на прогулке, мы и начали свой рассказ.
Вот такая получилась «веселая семейка» у мамы, папы и их старших детей, не побоявшихся нарушить спокойствие и комфорт своей жизни и превративших двухкомнатную квартиру в настоящий ДОМ. Кстати о квартире. Родители очень жалеют, что в силу ее «невеликости» не могут пока думать об усыновлении еще одного ребенка, государство же, как обычно, находит совершенно фантастические предлоги для того, чтобы не помогать такой дружной и крепкой семье. Они, правда, на помощь государства никогда особо и не рассчитывали, только на Бога и собственные силы.
— Когда было тяжелее всего? — спрашиваю М., ожидая услышать о трудностях выхаживания-вынянчивания деток, а слышу в ответ:
— До суда, в ожидании его. Сам суд. Когда ТВОЙ ребенок еще ТАМ. Все остальное — как у всех, нормальные семейные будни.
— А наследственности не боитесь? — не могу не задать «проклятый» вопрос всех форумов об усыновлении.
— Представление о добре и зле не передается по наследству, а формируется в семье. К врожденным же особенностям, таким как темперамент, можно приспособиться.
— Со здоровьем проблем не боитесь? Ведь отказные дети — не самые благополучнее в этом плане. И неужели не было искушения провести независимую экспертизу состояния здоровья до усыновления?
— Нет, никогда. Надо принять ребенка, дарованного Господом, не важно, путем рождения или усыновления, таким, какой он есть. А потом уже, конечно, надо заниматься здоровьем и сделать все возможное в этом плане.
— Усыновленных деток не жальче, чем своих? Не хочется воспитывать их мягче?
— Понимаешь, это просто мои дети, все. Нет ни мысли, ни чувства, что одни такие, а другие — другие. Поэтому все как всегда, как со всеми — по ситуации.
— Будете скрывать тайну усыновления?
— От детей — нет. Сынок уже сейчас говорит, что он — Божий, т.е. его маме с папой Бог дал. А вот от общества обязательно постараемся скрыть, его жестокость зачастую непосильна даже для взрослого.
Вообще-то мы редко говорим с М. о факте усыновления ими детишек. Некоторые вопросы я специально задала ей для этой заметки. Понимаете, глядя на чуть уставшую, но светящуюся добротой и радостью маму, не вспоминаешь о том, что эти замечательные детки какие-то «не такие», не как у всех, поэтому эта тема и не возникает в наших разговорах. Обсуждаем обычные «мамские» проблемы: как лечить, чему учить, в какой кружок отдать. Кстати, трехлетний Саша уже серьезно занимается гимнастикой на «Динамо», туда с осени (как только возьмут по возрасту) планируют водить и Катю с Татой. На последнюю мы в шутку возлагаем самые большие спортивные надежды: столь подвижная хрупкая и грациозная гимнастка – просто готовая звезда мирового масштаба!
А знаете, о чем еще мы говорили в последнее время? М., которая, вернувшись недавно на свою акушерскую работу, научилась водить машину, чтобы быстрее туда добираться, спрашивала, чем бы они могли быть полезны детям-сиротам, в частности, на «Отказниках.ру»! Материально помочь, увы, не получится, выход на работу — вынужденная мера, чтобы посвободнее было со средствами в семье, но вот отвезти что-то, благо машина большая, начинающий водитель всегда готова! Честное слово, даже зная этих людей не первый день, я была поражена душевной их открытостью и готовностью помочь.
Недаром, видимо, говорят, что каждому человеку дана своя мера родительского чувства. У кого-то оно вовсе отсутствует, и их детей зачастую воспитывают другие люди; у кого-то один ребенок — любимое чадо, но его воспитание для мамы и папы — это уже предел самоотречения; а кому-то дан от Бога великий дар быть родителями, причем сердечное тепло и забота, даваемые ими каждому ребенку, не делятся, не уменьшаются с увеличением числа детей, наоборот, они приумножаются по мере того, как Господь посылает им еще одно свое чадо. Но Господь щедр, и талант этот дается очень многим — наверное, большинству родителей. Вот только дальше «душа обязана трудиться», сам человек должен взращивать его, борясь с собственным эгоизмом, думая не о комфорте, бытовом и душевном, а о том, кого еще «из малых сих» он может согреть своей искренней любовью. Как говорит наша героиня, мама М.: «Если кто думает, что, усыновив ребенка, вы совершили подвиг или сделали милость, то это не так. Ребенок должен вас полюбить, а вы — его». Дай Бог, чтобы главный человеческий талант любви не иссякал у всех нас, чтобы могли мы согреть ею тех, кто больше всего в этом нуждается!
При копировании ссылка на ресурс www.opekaweb.ru обязательна
